Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Музей театрального и музыкального искусства записал большое интервью с Натальей Метелицей — директором Музея и художественным руководителем Фестиваля «Дягилев P. S.». Почти час беседы затрагивает разные темы: путь Натальи Ивановны к ее должности, музейные истории, взгляды на театр и инструменты профессиональной коммуникации. Мы выбрали самые интересные цитаты. Полностью видео можно увидеть эксклюзивно в сообществе Музея ВКонтакте.

О первой встрече с музеем и музее как масонской ложе

В 18-19 лет я приехала в Ленинград. Я сначала собиралась поступать в Университет на журналистику. Но, поскольку играла раньше в Театре юного зрителя в провинции и писала рецензии, подумала, что пока я хожу на подготовительные курсы в Университет, я могу попробовать пойти в театральный институт на Моховую. Я решила попробовать пойти на актерский. Перед третьим туром мне говорят — зачем вам с золотой медалью идти в актрисы. Идите лучше на театроведческий. 

Я пришла в музей. Народу нет никого. Сидит молодой человек с газетой, научный сотрудник. Я сказала — не могли бы вы провести меня по экспозиции, я хочу поступать в театральный институт. Он сказал — что, для одного человека я буду? Я ему, конечно, выдала — почему вы такой чинуша. Он мне говорит — кто же сейчас там преподает, боже мой, у кого вы будете учиться. Сноб был. Потом мы с этим человеком подружились, но сперва это его возмутило: ходит какая-то девчонка и требует экскурсию.

Когда я пришла сюда через пять лет, закончив институт, ничего не изменилось. Экспозиция была та же. Но я тогда познакомилась с людьми, которые тут работали. Глубокие, умные люди. Настоящая ложа масонов. 

Театр и музей

Когда я пришла, молодая, мне хотелось театр при музее. Как, театральный музей — это скучно. Кто самый главный экспонат в театральном музее? Экскурсовод. Который играет, оживляет все предметы. Они все безмолвные. А театр и музей — это несовместимые вещи, абсурдное сочетание. Театр — всегда сейчас, сегодня, только что. Вы никогда не увидите второй раз один и тот же спектакль. Название то же, артисты — но зал другой, энергетика. Реплики будут подаваться по-другому. Занавес опустился — все, спектакль ушел в вечность.

А мы что делаем? Показываем безмолвные чудные костюмы, прекрасные лики и лица на портретах и фотографиях.

О балете, который изменил всё

Что такое балет «Весна священная»? Композитор Стравинский, Рерих — художник, а хореограф Нижинский. Это же «Черный квадрат», только в балете. Это такая революция, 1913 год. Толпа на премьере топала ногами, улюлюкала, свистела. Танцовщики сами путались в безумных синкопированных ритмах. Все совершенно другое. 

А теперь «Весна священная» везде и всюду.

Есть ли у директора музея любимый экспонат?

Все экспонаты музея отзываются во мне по-своему. Я хорошо знаю свою коллекцию. Должна сказать, что мы все сейчас еще лучше ее знаем, потому что начали заполнять стндарт Государственного музейного фонда.

Мы узнаем экспонаты тогда, когда придумываем идею и начинаем ее «одевать». ТОгда мы думаем — что для этого есть? 

Из любимых есть альбом Жевержеева, например. Визитный альбом нашего основателя. Мы его издали, потому что там есть автографы Бурлюков, Маяковского, Шостаковича.

О сегодняшнем и вечном

Внуки со мной часто разговаривают, у них есть пиетет — бабушка делает что-то важное, интересное. У них интересы — IT, искусственный интеллект. Я сказала — это состоит из тех же атомов и клеток, что 3000 лет назад, что сейчас, и даже через несколько сотен лет все будет то же. Душа есть, сердце есть, что делать с этим.

Что такое музейное счастье?

Счастье — просто приходить в музей и видеть людей, с которыми ты прожил большую часть своей жизни. Музей — это мой дом, моя семья, продолжение моего дома и моей семьи. У меня есть узкий круг — муж, брат, мои дети, внуки. А есть еще такая семья, музей.