Сергей Дягилев остался в истории культуры как человек, который серьёзно преобразовал балет, подготовил его к свершениям XX века, и популяризировал русское искусство в Европе. Его «Русские сезоны» начали свой путь незадолго до того, как умер Мариус Петипа, — другая важнейшая фигура отечественного танца, фактически создатель национальной традиции. На первый взгляд проекты Дягилева — смелые, революционные, превратившие балет в общественное событие, — противостояли масштабному, роскошному императорскому балету Петипа.

Француз Мариус Петипа едва ли предполагал, что задержится в Российской империи надолго, станет здесь главным балетмейстером XIX века и превратится в краеугольный камень русского балета. Он прибыл в страну в 1847 году ещё как танцовщик — пригласили власти. В 1860-е годы он стал ставить в России — и его эпоха на главных сценах Российской империи продлилась более 30 лет.

«Спящая красавица», Мариинский театр

Петипа угадал главное, что подходило великолепным, парадным Императорским театрам. Его творения можно анахронично назвать вагнеровскими Gesamtkunstwerk. Представления органично сочетали яркое, пышное оформление, приятную музыку, увлекательный, волнующий и трогательный сюжет, часто мелодраматический, тонкую актерскую игру — за нее отвечали пантомимные сегменты, — и множество танцевальных номеров, которые выстраивались в самостоятельную, с нарастающим напряжением и сложностью элементов, конструкцию. То, что мы знаем о поздних постановках Петипа благодаря архивам и реконструкциям, позволяет сказать, что его творения представляли собой крупную театральную форму и включали почти все доступные в XIX веке художественные средства.

Однако Петипа был художником XIX века. XX столетие принесло новые веяния — художественные и общественные — в которые не укладывался многокомпонентный спектакль главного балетмейстера Императорских театров. 

Дягилев vs Петипа?

Чтобы понять, стоит ли противопоставлять Сергея Дягилева — безусловно, фигуру XX века, демиурга, яркого менеджера, визионера, — необходимо вспомнить, с чего началась его любовь к балету. Юный Дягилев бывал в Петербурге с семьей, но переехал в столицу в 1890 году. Он поступил в Университет на юридический — пристанище многих мальчиков из хороших семей, которые потом составили славу русской культуры. Во время учебы начался складываться кружок будущего «Мира искусства». В студенческие годы Дягилев много бывал в петербургских театрах — и застал в Мариинском зрелого, набравшего масштабы Петипа. Собственно, в 1890-м, в год, когда Дягилев начал учиться, вышла феерическая «Спящая красавица», — много лет спустя импресарио будет настойчиво хотеть увидеть этот балет уже в собственной компании.

В 1899 году Сергей Павлович и сам начал работать в Дирекции Императорских театров — чиновником по особым поручениям при Сергее Волконском. Карьера началась бурно, но долгой не стала. Дягилев звал для новых постановок художников из кружка «Мира искусства», что не понравилось в Дирекции. Попытка реформировать эстетическую сторону Императорских театров, сделать спектакли более современными закончились скандальным увольнением. 

Фактически так началась жизнь импресарио в Европе. Он уехал после отстранения с должности, занимался выставками и позже организовал «Русские сезоны» и «Русский балет».

Но неприятности Дягилева в Императорских театрах были связаны с его художественной программой. С самими театрами импресарио не порывал — надеялся, например, заполучить приму Матильду Кшесинскую. И стиль Петипа ему не был неинтересен: иначе бы уже во втором «Русском сезоне» не возникла бы «Раймонда» — а потом Дягилев не пытался бы столь долго заполучить собственную «Спящую красавицу», одну из лучших феерий Петипа. 

«Свадьба Авроры», «Русский балет»

Балет Дягилева начался с новаций, со спектаклей Михаила Фокина, которые не принимали или не понимали консервативные Императорские театры. Но чем дольше жила компания, тем больше импресарио достигал баланса. У него появилась собственная классика — «Жар-птица», «Петрушка». К ней добавилась классика императорская — те самые балеты Петипа. А движение вперед обеспечивали оригинальные постановки. Поэтому противостояние Дягилев — Петипа в глубинном смысле не существует: один сформировал среду, благодаря которой другой смог появиться, дал ту самую точку отсчёта, с которой можно было спорить, соглашаться, учиться существовать параллельно. Вместе же они задали векторы развития русского балета, которые остаются с нами до сих пор.